Надо лучше целоваться

После мучительного шопинга им необходимо было расслабиться… Они вошли в спальню, скинули туфли и разделись.

Амина свалилась на кровать. Она была в лифчике и трусиках, чулках и поясе с повязками. Ева села на краю кровати в собственном белоснежном шелковом боди. Она сразу избавилась от пояса Амины и как Амина растянула ноги над кроватью, стянула с нее чулки. Потом она по-кошачьи выгибая спинку приблизилась к Амине и поцеловала её. Когда Амина приподнялась, Ева расстегнула застежку лифчика. Амина отдала ему свалиться на руки и стряхнула его на кровать. Её груди были маленькие, но упругие с крохотными сосками.

Амина оборотилась к Еве и они соединились в долгом и нежном поцелуе, интенсивно используя языки. Ева поначалу немного поглаживала груди Амины, а потом схватила их в ладошки и начала массировать. Оторвавшись, Амина расстегнула небольшую жемчужную пуговицу впереди боди Евы, которая держала шелковую полоску проходившую меж ног, полоску которая весь денек была так близко к киске и была достаточно увлажненной. Посадив Еву Амина потянула боди ввысь. Шелковая полоса заскользила по промежности и скрылась меж ног, пока боди не оказался над ее головой. «Ух-ты, а ты побрила киску!» — засмеялась Амина и придавила к лицу евин боди наслаждаясь запахом ее духов, а когда она уткнулась в полоску, то и запахом ее киски.

В один момент Амина резко дернулась к металлическому изголовью кровати и достала из-под кровати две кожаные полосы к которым была прикреплена узкая железная цепочка. Другой конец цепочки был прикреплен к ножкам кровати. Она обернула полосу вокруг запястья Евы, затянула через кольцо и зафиксировала её замочком. Ева удивленно смотрела на Амину, не понимая что происходит. Взяв вторую полоску, она повторила то же с другим запястьем Евы. Переместившись на другую часть кровати она достала такие же полосы и, разведя ноги в стороны, стремительно расположила их на лодыжках Евы. Сейчас Ева лежала с обширно раздвинутыми ногами, в полной власти Амины.

Амина склонилась над Евой и схватив ее боди закрыла им ее глаза и завязала на затылке. «Ну вот, сучка, тебя необходимо наказать – приготовься к боли и удовольствию. Сейчас ты не можешь двигаться, ты не можешь созидать, ты не можешь ничего. Ты можешь только ощущать, и я тебя уверяю — ты почувствуешь».Она достала из-под кровати ящик, декорированный темной кожей. «И для этого я запасла несколько штучек».

Встав на колени перед телом поверженной Амина начала лупить ее маленьким упругим стеком. Она лупила не очень, но чувствительно, позже целовала и покусывала место удара. После нескольких ударов по животику и лобку она стукнула около шейки и хлестнула по грудям Евы, которая задыхалась от слез. Амина потерлась носом о жесткие, негнущиеся соски Евы, покусывала их своими наточенными зубками все посильнее выкручивая их и сжимая зубы, при всем этом щипая ее животик все поближе приближаясь к ее киске.

Тело Евы дрожало, она пробовала вывернется, натягивая цепи и звучно всхлипывая, но Амина не направляла на это внимания — «Мне так нравится твои груди, ммм , я люблю твои сиськи, твои огромные, твердые, упругие сиськи, они как сочный плод, ммм, большой плод, а твои упругие соски, ммммм.. А может мне украсить их клипсами? Скрутить их в клипсах? Ща-ас..».

Она открыла темный ящик и стала в нем копаться. Вещи в ящике издавали железное позвякивание. «Вот они, Ева!» — ухмыльнулась Амина и сразу зубчики зажима малеханькой клипсы впились в правый сосок Евы. Ева заорала и выгнула тело дугой как ей позволяли цепи. Амина немедленно прицепила вторую клипсу, села на бедную Еву и начала крутить и растягивать ими соски.

«Больно?.. Больно! Малая сучка, зато будешь знать как следует меня целовать. Я тебя все-же научу! Мне кажется было бы хорошо проколоть твои сосочки моей иголочкой. Воткнуть в соски мелкие золотые колечки и соединить их золотой цепочкой, чтобы можно было ее натягивать. Хм.. это было бы комфортно. Это будет твоя цепь рабыни, милая Ева.»

Она снова каверзно ухмыльнулась и стала копаться в черном ящике, достала огромную иглу. Ева протестующе замычала. Амира поднесла иглу к соску зажатому клипсой и немного нажала на нежную кожу. Ева извивалась всем телом и орала умоляя Амину тормознуть. Насладившись страхом Евы Амина вдруг бросила иглу в ящик и сняла клипсы и стала лаского целовать измученные соски. Она их заботливо облизывала и посасывала, пытаясь снять боль. «Целуй лучше, Ева, милая Ева, просто лобзайся лучше, намного лучше» — руки Амины скользнули вниз по ее плоскому животику, рисуя круги, косясь крыльями бабочки ласковой кожи, пробираясь к желанному цветку.

Дыхание Евы равномерно становилось тяжелее, обрывалось, когда дразнящая рука Амины голубила лобок.

Но вот пальцы Амины решительно устремились через гладкий бугорок к увлажненной киске уже преданной рабыни, которая извивалась в цепях стараясь приблизить этот миг. Пальцы Амины задели губ киски, но длительно не задержались продолжив исследование внутренней стороны бедер прямо до колен и начав путь назад. Ева желала приблизить свою киску навстречу рукам Амины, но оковы позволяли решать только Амине. Она ощутила что руки Амины покинули ее и разочаровано выдохнула.

Но вдруг она ощутила что палец уже смоченный слюной проскользнул меж влажными губами и начал свое путешествие то ввысь, то вниз. В конце концов палец нашел клитор, вправду большой клитор, который стал жестким в томительном ожидании. Ева билась, звеня цепями, мотая головой, то стонала, то издавала какие-то нечеловеческие звуки. Вдруг она выкрутилась дугой, как от клипсов, и упала уже не шевелясь.

«У тебя клитор — просто притча, обожаю с ним играть – щипать, выкручивать. Для тебя, я смотрю, тоже нравиться. Кстати, нужно испытать нацепить на него клипсу. Ну и еще.. нужно лучше лобзаться. Люблю тебя» — произнесла Амина и вышла из спальни.