Пытка «грушей» (окончание)

***

В дверь номера, который Мелисса Картрайт, сняла в дешевеньком мотеле на окраине Линчбурга, требовательно постучали. Женщина, нервничая, сняла очки, не решаясь, но, ни положить их на столик ни одеть вновь. Резко, как будто отрубая путь вспять, избрала столик.

Звучный стук в дверь повторился. Поправляя маленький, до середины ноги, пастельного колера халат, Мелисса направилась открывать.

За дверцей стоял не юный уже мужик, так за 40, с выступающим вперед круглым пузом, плотно обтянутым темной футболкой. С обоих мускулистых плеч на даму косо смотрели вытатуированные людские черепа.

— Мелисса Картрайт?

Женщина протянула руку. Мужик, несколько растерявшись, неуверенно пожал ее.

— А вас?

— Э-э-э… Зовите меня Государь Н…

— Ну что все-таки, мистер Н, — Мелисса нарочно выделила искаженное воззвание, — проходите.

В левой руке у толстяка оказалась, разумеется очень томная, сумка, которая звонка лязгнула, когда он положил ее около кровати:

— Мисс, нам необходимо сражу условиться, во избежание заморочек с законом. Ну, вы осознаете..?

— Потрясающе понимаю, — решительно отрезала Мелисса, — Давайте сходу расставим все точки над «i». На вашем веб-сайте я прочла, что вы готовы оказать определенные услуги в области БДСМ. Средства на столе, но сходу отмечу, что не являюсь приверженцем данного вида сексапильных развлечений, и попросила бы вас, мистер Н, бросить неприемлимую в данных обстоятельствах специфику.

— Но тогда я… — начал было опешивший толстяк, но уверенная внутри себя женщина не отдала ему продолжить.

— Я объясню. Я являюсь сотрудником кафедры Истории Новейшей Великобритании Колумбийского института и в реальный момент работаю над диссертацией на тему религиозной политики после провозглашения независимости, если вам это о кое-чем гласит. В то время на этой местности была развернута очень масштабная «охота на ведьм», одним из обязательных атрибутов которой были пытки. Меня а именно интересует так именуемая «пытка грушей». Я лицезрела упоминание о схожем приспособлении на вашем веб-сайте, и в собственном письме к вам обмолвила это условие. Она у вас с собой?

— Да. Естественно… — неуверенно согласился толстяк, — Это, правда, несколько удивительно…

Но Мелисса его не слушала, она уже сбросила халат и, оставшись полностью нагой, улеглась перед гостем на широкую кровать:

— Я желаю, чтоб вы связали мне руки вот так.

Она подняла локти к груди и выразительно придавила запястья к узкой шейке.

Похоже, толстяк ощущал, что не он унижает жертву, а напротив, но, нужно дать ему подабающее, сумел справиться со своим самолюбием и довольно ловко исполнил пожелание клиентки. Кровообращение в кистях не нарушилось, но пошевелить руками женщина уже не могла.

С таким же искусством мистер Н привязал разведенные ноги клиентки к ножкам кровати. Оказавшись в таковой бесстыжей позе перед совсем незнакомым мужиком Мелисса к собственному удивлению не испытывала не мельчайшего смущения. Опыт, решила она, есть опыт.

Порывшись в собственной звякающей сумке, толстяк извлек из нее небольшой блестящий предмет, только отдаленно напоминающий, ту «грушу» из недавнешнего ужаса.

— Это она, — не сдержалась Мелисса, — Я как-то по другому для себя ее представляла…

Мистер Н демонстративно принялся крутить винт в основании устройства, и оно внезапно распалось на три расходящихся в стороны «лепестка». Мелисса представила эту расширяющуюся штуку снутри собственного животика, и ее окутал озноб.

Держа стршную игрушку перед очами девицы, толстяк принялся энергично втирать что-то прохладное в ее промежность.

— Эй, это что за..? — дернулась Мелисса.

— Просто гель, — испуганно отстранился толстяк, — Извините, не предупредил. Без него нельзя…

Женщина кивнула и откинулась на кровати. Она закрыла глаза и попробовала отрешиться: согревающие ритмичные движения мужской ладошки вызвали у нее непроизвольное возбуждение. А когда он принялся вводить свои густо измазанные гелем пальцы в ее вагину, Мелисса со стыдом сообразила, что искусственная смазка ему могла бы и не потребоваться.

— Я начинаю, — проговорил мистер Н. Женщина, не открывая глаз, вновь кивнула.

Мелисса ждала какого-то холода либо давления от прикосновения с «грушей», но круглое устройство так просто скользнуло в смазанное влагалище, что женщина ощутила его, когда оно было уже снутри. Ничего необыкновенного, толще обыденного мужского члена, но ничего непривычного. По шевелению «груши» женщина сообразила, что Н принялся крутить винт. Некое растяжение вагины сначала даже показалось Мелиссе приятным, но стоило толстяку неосмотрительно переместить «грушу» на полдюйма, как на злосчастную обвалилась тупая рвущая боль. Женщина заорала, дернулась, попробовала вырваться… и вновь оказалась в той пыточной комнате перед бесстрастным лицом сурового охотника на ведьм Мосуса Копена.

— Ты сознаешься? – прозвучал над самым ухом его флегмантичный глухой глас, — Сознайся в собственных грехах и я прекращу это…

Испуганная Мелиса ошарашено обернулась: она была распята на нездоровом неструганном липком от крови столе, меж ее ног стоял и устрашающе ухмылялся один из палачей пастора, а руки подлеца тянулись к тяжеленной железной ручке исчезавшей в промежности девицы. Недалеко, на полу жались друг к другу голые перепачканные сестры Ярсенсон, а около их пробовала подняться на колени изнасилованная Аурэлия. В больших, неописуемо расширенных очах злосчастных Мелисса увидела животный ужас.

Они поменялись местами!

Повинуясь повелительному жесту владельца, юноша крутнул металлическую ручку. Резкая рвущая боль понизу животика заполнила Мелиссу полностью. Стремительно распространилась по всему телу, парализовала конечности. Металлической раскаленной иглой впилась в мозг. Женщина выгнулась дугой, истошно заорала…

— Ты сознаешься!? – прокричал ей в лицо потерявший хладнокровие пастор. Его красноватые как горящие угольки зрачки возбужденно сверкнули, — Ты колдунья!?

Каким-то остатком сознания, превозмогая боль, Мелисса помнила, что признание значит погибель на костре, и, будучи не способен сделать возражение истязателю, только крепче сжала зубы.

— Продолжай! – гаркнул, совсем утратив самообладание, Мосус Копен.

От нестерпимой боли Мелиссу швырнуло к потолку. Ее руки выворачивались из суставов, глаза готовы были выпрыгнуть из орбит.

Она не лицезрела, как из разорванного ужасным приспособлением влагалища хлынула, заливая руки палача, красная кровь. Но тот не останавливался, все вращая и вращая томную черную ручку.

Мелиссе показалось, что она оглохла от собственного клика, из разбитого от ударов об стол затылка брызнула кровь. Правое плечо после очень сильного рывка выкрутилось и торчало вперед через побледневшую кожу, изо носа и рта вырвалась черная пена…

— Ты сознаешься!? – бесновался перед ней раскрасневшийся пастор, — Сознаешься!?

Толи в бреду, толи, утратив контроль над своим разумом злосчастная женщина, как будто заведенная механическая куколка, раз за разом принялась повторять произносимые безумствующим священником слова: Да, колдунья. Да, чернокнижниченство. Да, попортить сбор. Да, наущения бесов. Да, вызывала их. Да, совокуплялась с ними. Да, не с одним. Да, и через задний проход. Да, пару раз. Да более дюжины раз. Да более 2-ух дюжин раз. Да, и самим дьяволом…

Пустые ничего не значащие слова. Какой вообщем смысл может быть в каких или словах, если снутри тебя развели реальный костер, выкрутили на изнанку внутренности, убили красивое тело…

… Признания закончились только после того, как злосчастная после еще одного удара затылком откусила для себя язык.

Мосус Копен утомилось откинулся вспять, утер добросовестный трудовой пот. Его работа изготовлена. Он посмотрел на бешеных от кошмара женщин около стенки. Если б их не морили голодом, поразмыслил он, они наверное бы обделались. Получить признание от их не составит никакого труда. Они согласны уже на все, даже на костер…

Пастор махнул …рукою кровавому палачу и тот принялся не спеша выкручивать из растерзанной жертвы свое ужасное приспособление. Та была еще живая, но лежала подвижно и глухо хрипела на одной стремительно затухающей нотке. С липкой залитой свежайшей кровью столешницы к полу протянулись бессчетные кровавые водопадики. Отлично, что в полу есть особые кровостоки, а то убирать все это…

Когда перепуганный мистер Н, попытавшись было оказать первую помощь, сообразил, что его странноватая клиентка не дышит, он торопливо схватил лежащие на столике средства, сгреб в сумку свои приспособления и немедля ринулся к двери. На секунду задержавшись, он посмотрел на бледное распятое на кровати тело. Не осознавая собственных действий, толстяк снял с телефонного аппарата трубку, набрал на кнопках 9,1,1, и поторопился захлопнуть за собой фанерную дверь.